ЦВЕТЫ В РОССИИ

На территории нашей страны одним из наиболее ранних памятников материальной культуры, свидетельствующем об умении использовать цветы, является всемирно известная пектораль (рис. 12), относящаяся к IV в. до н. э. На ней изображена триада: небо, земля, человек. Средний пояс, символизирующий землю, содержит изображения цветов и побегов, листьев и птиц. В орнамент художник включил пять видов стилизованных цветов, три вида декоративных листьев и спирали из проволоки, которые также использованы как весьма выразительные композиционные элементы. Обращает на себя внимание композиция из пяти листьев аканта, исходящих из одной точки, являющихся художественным фокусом. В ней нет полной симметрии, листья красиво изогнуты, отличаются по размеру. Композиция кажется объемной.

Рис. 12. Пектораль (IV в. до н. э.)

Аналогичный декор имеет и относящаяся к этому же периоду серебряная амфора из кургана «Чертомлык».

Растительный орнамент на мегарской чаше (III—II вв. до н. э.), найденной в Восточном Крыму, имеет удивительно красивые линии (рис. 13).

Рис. 13. Декор на мегарской чаше (III—II вв. до н. э.)

С принятием христианства на Руси усилилось влияние византийской культуры. Как считает доктор филологических наук И. Волков, «Русь не просто заимствовала высокоразвитое искусство Византии, но подхватила его, когда оно начало уже клониться к закату, и качественно обновила, обогатив собственной традицией».

Начиная с XII в. на окладах икон и церковных книг преобладает повторяющийся изящный орнамент из крупных цветов на вьющемся стебле. Подобные цветы встречаются в византийской и грузинской торевтике и в заставках рукописей. Вдохновить человека на создание таких украшений могла только природа. Очарованный ее красотой, он внимательно изучал и стремился использовать закономерности, лежащие в основе этой красоты.

Из XII в. дошел до наших дней растительный орнамент в рельефах Дмитриевского собора во Владимире. Простейшая форма состоит из трех веток и постепенно усложняется — число ветвей доходит до тринадцати. Искусствоведы склонны истолковывать их как изображения «Древа жизни».

Изящным растительным орнаментом расписаны интерьеры сооружений Московского Кремля (XV—XVI вв.).

Одним из лучших произведений ювелирного искусства годуновского времени является «Потир» (Москва, 1597). Сосуд покрыт удивительно легким растительным орнаментом, виртуозно наведенным гравировкой и чернью. Эта работа свидетельствует о высокой культуре использования растительного мотива в композиции и перекликается с росписью интерьеров палат Московского Кремля.

Изысканность растительного орнамента восточных мастеров этого периода может проиллюстрировать хранящееся в Харьковском историческом музее (ХИМ) снаряжение русского воина XVI—XVII вв. Боевой шлем покрыт выбивным растительным орнаментом. С четырех сторон вставлены медальоны, на каждом из которых помещены композиции из цветов. Особенно изящен орнамент на боевом щите, геометрически точно вписанный в его центральную выпуклую часть.

В России в XVII в. основная масса жилых построек была деревянной. Единственный декор интерьера — резьба на дверных косяках, столбах и скамьях. Комната никак не расчленялась и ничем не заставлялась. Мебель была пристроена к стенам, которые заменяли ножки у лавок, служили опорой для полок. Исключение составляли стол, скамьи и сундук.

В то же время в комнате были выделены функциональные зоны — углы (красный угол, угол для стряпни у печки, наиболее светлый угол у окна для рукоделия, «прихожая» возле входной двери и др.). В интерьере преобладают прямоугольные формы: печи, окна, шкафы, сечение брусьев. Это создает ощущение большой силы и покоя. Вертикалей в избе практически нет. Ансамбль русского деревянного жилого дома представляет собой органический синтез архитектуры и среды. Все формы исключительно целесообразны и художественно осмысленны.

В XVII в. дома отделывают снаружи резными наличниками, столбами, крыльцами, галереями, кронштейнами и водостоками. Появляются окна, затянутые бычьим пузырем либо слюдой, и кирпичные печи. В это же время возникают два основных вида каменных жилых построек: боярско-дворянские палаты и посадский дом. Посадские дома, в отличие от палат, были весьма скромными и напоминали деревянное жилье зажиточных горожан.

Для дворянско-боярских палат, имевших значительные размеры и богатое убранство, подходили цветы в высокой вазе, распространенные в то время в Западной Европе. В народном жилище с появлением кирпичных печей и окон создались благоприятные условия для содержания комнатных растений на подоконниках.

Цветы и цветочный орнамент широко применяются для отделки предметов быта. Достаточно упомянуть сольвычегодские серебряные чаши, ларцы, а также изделия московской мастерской: братины, стаканы, сундуки. Интересны рукомой с тазом и чайник (хранятся в фондах ХИМ), покрытые богатым цветочным орнаментом.

Цветочные композиции использовались в оформлении книг. Примером могут служить заставки и концовки в старинных книгах, изданных на Украине, в «Литовском Уставе» (1683) и «Ирмологионе» (середина XVIII в.). На рис. 14 приведена концовка из «Литовского Устава». В вазе на высокой ножке, похожей на бокал, художник изобразил композицию из различных цветов. Все они имеют красиво изогнутые стебли. Среди цветов мы видим гвоздики и очень модные в то время тюльпаны. Два тюльпана помещены в нижний сосуд-подставку. Здесь же две ромашки без стеблей, зрительно утяжеляющие нижнюю часть вазы и создающие тем самым впечатление устойчивости.

Рис. 14. Концовка из «Литовского Устава» (1683 г.)

На рис. 15 показана заставка из «Ирмологиона». Она выполнена в двухцветной гамме — приглушенного красного и светло-зеленого колеров и заключена в рамку светло-зеленого цвета. В композиции использована горизонтальная симметричная компоновка, вызывающая чувство покоя. Цветы стилизованы, форма их характерна для народных росписей, стебли красиво изогнуты. Зрительным фокусом композиции является ваза красного цвета.

Рис. 15. Заставка из «Ирмологиона» (середина XVIII в.)

Начиная с XVII в. цветочные композиции широко используют для украшения стеклянных штофов (рис. 16). Чаще всего это один или несколько цветов на красиво изогнутом стебле с листьями. Следует отметить, что мастера XVII в., как правило, не придерживались симметрии и точности в орнаменте, что, несомненно, оживляло его. К концу века растительный орнамент теряет отвлеченный характер. Легкие изгибы стеблей и форма венчающих их цветов становятся все более естественными.

Рис. 16. Роспись на штофах украинских ремесленников (XVII— XVIII вв.)

В Ярославле складывается оригинальное направление в живописи. Художники будто заново открывают очарование мира. Их все восхищает. На иконах XVII в. святые изображены в одеждах из тканей, покрытых красивым цветочным узором. Цветочный узор широко применяется и в росписях церквей.

Мы не имеем возможности даже просто перечислить все росписи с цветочными орнаментами и композициями, укажем лишь на роспись Ризположенского придела церкви Ильи Пророка, которая перекликается с подризницами, хранящимися в Черниговском историческом музее (ЧИМ) — рис. 17. Вышитые букеты из стилизованных цветов почти симметричны, однако симметрия не строгая. Все композиции исходят из одной точки, каждый цветок имеет свое место и хорошо просматривается.

Рис. 17. Подризницы (XVII в.)

Уникальные казацкие пороховницы хранятся в фондах ЧИМ. Давайте представим себе казака, который может ударом сабли разрубить вражеского всадника, выдержать пытки каленым железом, казака, который, казалось бы, ожесточился в бесконечных сражениях и огрубел в дальних походах. А он в свободную минуту присел в тени и заостренным предметом процарапывает на своей пороховнице милые сердцу цветы, которые напоминают ему о доме, родных (рис. 18). Невольно возникает вопрос, а не профессиональный ли гравер украшал пороховницы? Давайте посмотрим на серебряную пластинку ленчика седла (рис. 19) и сравним ее с пороховницами. Орнамент на ленчике выполнен ремесленником и резко отличается от рисунков на пороховницах, причем ни один из фрагментов рисунка не повторяется. Пороховницы изготовлялись из материала, который был под рукой у казака, — рога, кости, кожи или высушенного бычьего пузыря.

Рис. 18. Казачьи пороховницы (XVII в.)

Конечно, рог и кость не боялись влаги и им отдавалось предпочтение.

В заключение отметим, что на Украине издревле существовала традиция расписывать стены домов, а затем и печи цветами. Эту традицию, как память о доме, казаки перенесли и на свои боевые доспехи.

Рис. 19. Серебряная с позолотой пластина ленчика седла (XVII в.)

В XVIII в., во время царствования Петра I, Россия начала очень многое заимствовать на Западе. Манерно вычурному интерьеру того времени как нельзя лучше соответствовали причудливые композиции, как бы повторяющие растительный орнамент стен и потолков. В одной композиции применялось множество цветов, которые дополнялись пестрыми перьями павлинов, страусов и других птиц (рис. 20). Иногда в композициях появлялись чучела птиц, использовались фонтанчики, зеркала и другие предметы. Широко применялись ленты, шнуры, плетеные корзинки, рога изобилия.

Рис. 20. Букет (XVIII в.)

Хаотичность компоновки можно иллюстрировать ювелирными изделиями того времени, выполненными мастером Позье (Петербург, 40-е годы XVIII в.). Даже на портретах Ф. С. Рокотова изображены прикрепленные к платью очень крупные бутоньерки с бантами. И только на стеклянных изделиях можно встретить изящные композиции.

Цветы в вазах аранжировали строго симметрично относительно вертикальной оси. В композиции часто создавались различные символические формы в виде сердечка, подковки, яичка, лиры. Иногда применялись луговые цветы, колосья, ягоды.

Для второй половины XVIII в. особенно характерна неразрывная связь архитектуры с пейзажем. Устройство больших окон позволяло «связать» интерьер комнаты с окружающим парком, сделать его естественным продолжением жилища. Пейзаж наполнял дом светом, красками, создавал ощущение простора. Цветочными композициями расписывали стены домов зажиточных слоев населения. Характерной является роспись в «Доме Путятиной» (г. Москва, ныне помещение Музея искусств народов Востока). Сохранившиеся фрагменты показывают, что, помимо композиций в вазах, уже использовались настенные композиции с ампельными растениями в кашпо.

Начало XIX в. ознаменовалось разгромом войск Наполеона. В России наблюдается подъем национального самосознания. Свидетель этих событий А. С. Пушкин так описывает их в повести «Метель»: «Время незабвенное! Время славы и восторга. Как сильно билось русское сердце при слове отечество! Как сладки были слезы свидания! С каким единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к государю!».

Этот подъем вызвал переосмысление пришедших с Запада идей, наполнение их новым, национальным содержанием. В архитектуре это нашло свое отражение в русском классицизме, в изобразительном искусстве — в появлении демократической, идейной, реалистической живописи, в психологическом портрете, а в музыке — в создании русской национальной оперы и т. д.

В это время складывается тип русской провинциальной усадьбы, отличающейся лиричностью, покоем, естественностью и простотой. Меблировка очень скромная, размещение мебели традиционное — вдоль стен. Украшения развешаны по стенам на разных уровнях и в довольно большом количестве. Занавески, гардины и портьеры отсутствовали. Для цветов использовались специальные подставки — тумбочки или небольшие столики. Цветы в вазе размещались естественно и просто, подобно тому, как они растут в природе. Так складывался в России стиль, названный позже «природным». Основой его было стремление подражать природе. Крупные цветы располагали у горловины вазы, потому что так они располагаются на стебле — внизу. Над ними — более мелкие и на самом верху — бутоны. В природе каждый цветок имеет свое место. Как правило, он отделен от другого свободным пространством или зеленью, что усиливает восприятие его красоты. Естественность композиции подчеркивалась сочетанием цветов с чучелами птиц, бабочками, насекомыми на цветах, каплями воды, ветвями, камнями.

Кроме натуралистичности, для природного стиля характерны задушевность, простота и искренность, что отвечало идеалам передовой русской интеллигенции. В качестве примера сошлемся, в первую очередь, на акварель Ф. П. Толстого «Букет цветов, бабочка и птичка» (1820). Композиция пропорциональна и гармонична, она завораживает зрителя простотой, правдивостью и лиричностью, надолго приковывает внимание. Хочется рассмотреть каждую деталь, насладиться ее очарованием. Радостное, оптимистическое настроение передается зрителю. К этому же периоду относятся работы П. И. Федорова «Букет» и И. Ф. Хруцкого «Натюрморт с цветами» (1839).

В фондах Государственного русского музея (г. Ленинград) хранятся очень интересные для нас картины, характеризующие отечественную цветочную композицию в XIX в. Это натюрморт П. Потатуева «Цветы и фрукты» (1845). Цветы помещены в керамическую вазу с рельефным декором. Высота цветов равна высоте вазы. В натюрморте В. А. Голике «Фрукты и цветы» (1832) цветы в стакане занимают небольшую площадь. Композиция состоит из трех линий, образуемых ветками примул. Они расположены под разными углами к вертикали: А — под углом 10°, В — 30°, а С — 90°. В зрительном фокусе помещен раскрывшийся тюльпан. Натуралистичность подчеркнута тем, что у тюльпана уже упал один лепесток.

На картине неизвестного художника «Женский портрет» (40-е гг. XIX в.) на столике изображена очень скромная композиция в бокале: две розы с бутонами и анютины глазки. Она несет смысловую нагрузку, помогая раскрыть характер изображенной женщины.

Хранится в фондах и еще один натюрморт И. Ф. Хруцкого — «Цветы и фрукты» (дата создания точно не установлена). В керамической вазе палевого цвета с рельефным охотничьим декором помещено девять различных цветов. Вправо вверх устремлена массивная ветвь розы, которая неожиданно обрывается — роза срезана. Этим приемом художник подчеркнул натуралистичность изображаемой композиции.

Очень интересен натюрморт И. Н. Крамского «Букет цветов. Флоксы» (1884). В темно-синей фарфоровой вазе с ручкой помещены разноцветные флоксы. Высота цветов не превышает половины высоты вазы. Зеленые листья прикрывают ее верх, справа и слева свисают растения, образуя легкие линии. Художник предвосхитил самую модерновую композицию современной японской школы Корю.

Об интересе к цветам в русском обществе можно судить по тому, что в 1830 г. вышла книга поэта Д. П. Ознобишина «Селам, или язык цветов».

Скромные и лиричные букеты, подобные описанным, в первой половине XIX в. изображали на русских шалях и платках (коллекция их хранится в Государственном историческом музее в Москве), на коврах, фарфоровых изделиях (Императорский фарфоровый завод, завод братьев Корниловых, завод А. Попова и др.). Из ювелирных работ упомянем характерную для природного стиля работу «Золотые колосья и васильки» (Россия, Петер Карл Фаберже. 80-е гг. XIX в.). В композиции всего два колоска и два василька, но какая графическая четкость линий, сколько поэтичности, скромности и нежности. Жизнеподобие подчеркивается «преломлением» стебля в стакане из горного хрусталя, будто бы наполненного водой.

Упомянем еще ширму, изготовленную на Петербургской гранильной фабрике (конец XIX в.). В медальонах — букеты цветов из уральских самоцветов (рис. 21). В каждом букете всего несколько цветов, но их расположение, умелое использование аранжировочной зелени придают ему неповторимое очарование.

Рис. 21. Ширма (конец XIX в.)

Советский искусствовед А. К. Чекалов прекрасно охарактеризовал национальные особенности жилища восточных славян. «Величавая эпичность в древности, яркая праздничность в народном интерьере позднего времени, монументальная патетика дворцов XVIII в. и поэтичность сельских усадеб эпохи Пушкина, «задумчивая грусть» тургеневских дворянских гнезд и щемящая душу тоскливость чеховских домов с мезонинами, расписные терема кустодиевских купцов и светлая простота рабочих кабинетов, где рождались лучшие творения русской культуры—все это так или иначе национально и своеобразно». Именно в этом заложены корни русского национального букета, выражающего простоту, искренность, гражданственность и поэтичность народа.